Пик Учитель – 4045м. Борис Дедешко и пара монахов

Пик Учитель – красивый гранитный монумент, стиснутый скальным массивом между пиками Героев Панфиловцев и Пионер, в свою очередь с которым Учитель соседствует в исключительно тесном союзе. Два чудовищно отвесных замка скалистой формации, что одинаково и с озера Маметовой к югу и с ледника Богдановича севернее вызывают у не лишенных чувства самосохранения искренне-уважительное поцокивание. Полазайте там, упритесь в подножье их смертоносных стенок, уходящих ввысь, задерите голову, упорно представьте себя цепляющимся где-то на безмерном монолите – кажись может и продерет зависимостью до конца жизни.

А уж для достойных ценителей скалолазных искушений эти две красавицы строго по центру – желанное испытание вертикального рока пред обрюзгшими слабаками. Однако на макушки обоих пиков имеются менее суицидальные линии подъема, где на гору Пионер ведет довольно честный и простой маршрут 1Б с перевала и проходимый без какого-либо снаряжения кроме каски.

Пик Учитель же менее доступен и на своем самом «легком» пути карает за отсутствие необходимого снаряжения и искомой крупицы опыта более радикально – отсылкой в конвертах похоронок матерям. Он, испещренный с юга бороздами отвесных кулуаров, затыкает за пояс своей категорийной 2А другую исхоженную уже альпиниадным бумом 2А на Комсомол. Всего два ключа маршрута на пути к вершине Учителя, где первый повесомей, но каких ключа! Там, где комсомольская классика по двойке позволяла многим смелым залезть и даже слезть обратно с одной лишь каской на голове, учительская же двойка своей парой фатальных стенок размеренно и с ленцой сдувает всю равнинную браваду с двуногих, закинувших голову к небу. Тем не менее хватит уже мериться причиндалами.

Короче – страшно.

Но мы ведь за этим макаром и пришли сюда. За мотивирующим страхом, подстегивающим выброс адреналина и оголяющим вкус к жизни. За тем и пришли. Встали полтретьего воскресной ночи, в четыре рванули из города в мир с неземными, чуждыми любой искорке жизни, ландшафтами. Мы, смертные двуногие, абсолютно искренние в своих намерениях.

Еще «короче» – процесс преподносит мозгу запретное и чудовищное наслаждение. НА-СЛА-ЖДЕ-НИ-Е.

Ледовая стенка прошлыми выходными разбередила адреналиновый аппетит после своего «туда-сюда от жандарма к жандарму» в томящем шестичасовом смаковании сладкого принципа – каждое движение как последнее, дядя, никакого права на ошибку. Вдох, выдох – поток энергии.

Но – это наглый мухлеж! Ау-уу полиция! На льду, какой бы отвесный, дубовый и подлый он не был, ты сам создаешь себе зацепы. Ты – правительство, парламент и суд в одном лице. Полнейшее творчество и шулерство. Заточенные кошки и ледовые инструменты есть твой бесчестный допинг.

На скалах же, родимый, тебе приходится иметь дело с тем, что накуролесила тысячелетиями свора из сталкивающихся материковых плит, ледниковой эрозии и шаловливой атмосферы. Всё – непростительно искренне и болезненно по-честному. Как на татами, в ядре звезды или пред взором умирающей матери. Трещинки, зацепы, выемки и выступы. Ты не выбираешь – ты смиренно принимаешь то, что принес лютый фатум; или пасуешь, уходя в монастырь городской жизни, где тихонько истлевает твое вшивое честолюбие.

Однако, на честных скалах мы – ноль. Калеки. Куски коматозника. Вообще – галактический позор.

И вот срываемся в горы я с Даником, ведомые матерым и известным казахстанским альпинистом Борисом Дедешко. Наше доверие опытному лидеру – запредельное. Борис Евгеньевич на скромную поверку оказывается тем самым Настоящим мужиком, с острым умом и стальным характером, а также, если по-простому – шикарным человеком.

Хоть автор и всячески пытался вначале скрыть это, но наша цель – вершина пика Учитель по 2А. Как раз и ребята из альпинистской секции «Буревестник» на прошлой недели по-молодецки залезли на три пика, одним из которых и был гранитный Учитель-мучитель.

Автор, покуда пальцы еще не иссохли, мог бы начать в деталях рассказывать о последующих капризах инфантильной погоды в тот божественный день. О хлопьях умиротворяющего снега кругом с небес, о звенящем непроглядной густотой тумане, о чудовищном ливне к вечеру на трех тысячах метров, о молниях и басовитом громе над головами. Тремя головами, что к концу дня были настолько довольны прошедшим суткам, что казалось, будто бы эти холопы выиграли в лотерею.

Он мог бы утянуть читающего в интригующую историю действий прокладывающего маршрут Бориса, о крышесносном юморе, хохоте и энергетике, что витала в окружении скал и трех человек. Автор мог бы углубиться в технические детали процесса восхождения, где аккомпанементом играла сладострастная музыка:

«Выдавай! Самостраховка! Так точно! Выбери! Земля! Стоп! Пошел! Твою м…ь!».

Наконец он мог бы самозабвенно посетовать на то, какая мерзкая, отдающая лаком наледь была на всех скалах, сколь мокрыми были все зацепы, и как подло засыпал все полки, балконы, кулуары этот белый-пребелый снег.

Но автор, будучи сам читателем, в достаточной мере испытывает уважение к своему визави по ту сторону оптоволоконного провода, дабы не выливать на него поток инсайдерской ахинеи о том, кто куда пошел, что таки пробурчал, в каком месте почесал и как ему это все в итоге аукнулось.

Пусть ниже последующая горсть несомненно гораздо более объективных фотографии расскажет историю о том, как три дядьки заползли на какой-то булыжник там высоко в небесах:

P.S: Мужицкая благодарность от всего сердца Борису и Данияру за еще один не за зря прожитый день в отличной компании.